КАК ЛАВРОВ В КАЛОШЕ ПО ЛУЖЕ ПЛАВАЛ

1

Российский историк с дутой известностью, В. Лавров требует от власти признать труды В. И. Ленина экстремистскими. Основания он выдвигает такие, что у всякого человека, не разучившегося думать, прибавляется симпатии к экстремистам.

Вот, например: «марксизм-ленинизм есть разжигание (социальной розни – А. Я.), доведённое до абсолюта - геноцида предпринимателей и помещиков». Социальную рознь разжигают не некие злодеи-экстремисты в сугубо личных целях. Её разжигала и разжигает жизнь! Ведь если пролетарии работают по 12-14 часов в сутки в ужасающих условиях, а прибылью распоряжается капиталист, который всё и решает (как было до 1917 года), он может почувствовать к капиталистам только ненависть. И когда пролетарий работает на современного хозяина жизни – чувства его к этому хозяину ещё более далеки от братских. Ведь кто стал теперь господином? Рэкетиры и прочие криминальные деятели 90-х, современные чиновники-хапуги, а также детки советских перерожденцев, награбивших капиталы в советское время и порушивших наш строй, когда их собственности в подполье стало тесно.

Особенно умиляет вот это: «Даже в СССР разжигание социальной розни считалось уголовным преступлением». Да, была в советском УК такая статья. И она сослужила социализму плохую службу. В том числе и из-за неё люди боялись выступать против коррумпированных чиновников, становившихся, если так можно выразиться, «протобуржуазией».

Да, Сталин допускал ошибки, и довольно крупные. Одна отмена партмаксимума чего стоит! В результате отмены принципа, по которому чиновник не должен получать больше, чем в среднем квалифицированный рабочий, в партию массово начали вступать любители «красивой жизни». Они становились хапугами, накапливающими капитал.

Но вот то, что чем ближе к социализму – тем сильнее классовая борьба – это Сталин правильно сказал! Перерождающиеся советские чиновники стремились ограничить возможность контроля над собой. А народ должен был преодолевать сопротивление контролю. Без борьбы – и борьбы организованной – это невозможно. Такая борьба будет усиливаться не только по мере приближения к социализму, но и на всём протяжении социалистического строительства. Формы борьбы, естественно будут другими, не такими, как при капитализме. Они будут разными в разных странах, в зависимости от местных и временных условий.

И каким, в связи с этим, выглядит капитализм, если для него  статья в УК «Разжигание социальной розни» - благо?

2

Следующий порт на луже под названием «антикоммунизм», куда прибывает в своей калоше Лавров, называется «Ленин – шпион Германии». Будто-бы, в 1917 году Германия терпела поражение, и, чтобы обеспечить выход из войны России, прибегла к большевикам. Они, мол, работали на поражение России в 17 году, а значит, должны рассматриваться как государственные изменники:  «Ленин призывал к поражению Российской армии в войне, сотрудничал с немецкими агрессорами и получал от них деньги на революцию (немцы терпели поражение в мировой войне и стремились взорвать Россию изнутри).»

Здесь Лавров ещё глубже вдавился в свою калошу. Во-первых, он явно путает 14 год с 41. В 14 году главным противником Германии была Англия, а не Россия. Это была война за колонии, которых у Англии было много, а у Германии – мало. Как сказал Ленин: «Германия пришла к столу яств, когда все места уже были заняты». Поэтому естественно, что основное направление внешней разведки Германии должно было быть сосредоточено на Англии. Но почему-то в Англии немцы революционеров не нашли и там революцию не сделали!

Во-вторых, в царской России были круги, заинтересованные в союзе с Германией. Самым известным их представителем был казачий генерал Краснов. Если бы немцы хотели кого-то использовать в России, они обратились бы не к Ленину, а к Краснову.

В-третьих, известно, что Ленин настаивал на том, чтобы социал-демократы всех воюющих стран работали на поражение своих правительств. И в том числе – немецкие, австрийские, болгарские социал-демократы.

Специально для таких, как Лавров, Ленин поясняет: «Революционный класс в реакционной войне не может не желать поражения своему правительству, не может не видеть связи его военных неудач с облегчением низвержения его. Только буржуа, верящий, что война, начатая правительствами, непременно кончится как война между правительствами, и желающий этого, находит «смешной» или «нелепой» идею о том, чтобы социалисты всех воюющих стран выступили с пожеланием поражения всем своим правительствам». Всё, казалось бы ясно: Ленин имел в виду, что надо, пользуясь войной, пользуясь тем, что руки у власти связаны, свергнуть эти правительства и заключить мир «без аннексий и контрибуций»

Лавров явно стремится скомпрометировать Ленина, чтобы выставить в выгодном свете нынешнюю власть. И конечно, бросить ком грязи в нынешних коммунистов.

Но явно торчит только одно ухо социального заказа. Второе – спрятано. Что ж, отыщем и его.

За годы Советской власти в сознании масс крепко засело отождествление понятий «страна» и «государство». На самом деле – это разные понятия. Страна – это территория, население, экономическое пространство, а государство – это организованная сила господствующего класса. Поэтому говорят: капиталистическая страна, но буржуазное государство.

Кроме того, у нашего населения сложился такой стереотип, что государство занимается регулированием экономики, социальной защитой, защитой граждан от преступников. О том, что буржуазные государства – для буржуазии, наши люди долгое время знали только теоретически.

Вот это, советское понимание государства, эксплуатируется теперь властью вовсю. В том числе и с помощью лавровых.

3

Порт № 3 на грязной, гнилой и вонючей луже, в который прибывает в своём малопочтенном судёнышке Лавров, называется «Зверства большевиков в Гражданской войне». Здесь Лавров пытается вылезти из калоши, заявляя: «Гражданская война, к развязыванию которой призывал Ленин, унесла от 12 до 14 млн жизней. Война породила разруху и голод, который погубил ещё 3-5 млн человек. Итого на совести Ленина более 15 млн загубленных душ...»

Но его вдавливает обратно Гревс – американский советник Колчака. В своих мемуарах он пишет: «Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на одного человека, расстрелянного большевиками, приходится сто человек, расстрелянных антибольшевистскими элементами». Известны и другие источники, свидетельствующие о том, что в годы гражданской войны белый террор был страшнее красного – в одних местах намного, в других – ненамного, но страшнее. Специально не использую источники, авторами которых являются большевики или сочувствующие им, чтобы не обвинили в пристрастии.

В годы перестройки антисоветчики любили ссылаться на письма Короленко к Луначарскому. Приводили из них цитаты о жестокости большевиков в годы Гражданской войны. Но теперь почему-то о них молчат. Скорее всего, потому, что с появлением Интернета они стали более доступны и заинтересовывать ими читателей нельзя.  Ведь там есть нечто, бросающее тень и на белых: «После, когда пришли деникинцы, они вытащили из общей ямы 16 разлагающихся трупов и положили их напоказ. Впечатление было ужасное, но — к тому времени они сами расстреляли уж без суда несколько человек, и я спрашивал у их приверженцев: думают ли они, что трупы расстрелянных ими, извлеченные из ям, имели бы более привлекательный вид.(…)

Мне пришлось уже говорить при личном свидании с вами о том, какая разница была при занятии Полтавы Красной Армией и добровольцами. Последние более трёх дней откровенно грабили город "с разрешения начальства". Красноармейцы заняли Полтаву, как дисциплинированная армия, и грабежи, производимые разными бандитами, тотчас же прекратились. Только впоследствии, когда вы приступили к бессудным расстрелам, реквизициям квартир (постигавшим нередко и трудовые классы), это впечатление заменилось другим чувством.

Внешнее вмешательство только затемнило бы опыт, а генералы, вероятно, опять предводительствуют элементами, вздыхающими о прошлом и готовыми в пользу прошлого так же злоупотреблять властью, как и вы в пользу будущего».

Сквозь зубы, нехотя, это признавал даже такой апологет белых, как Бунин: «Пусть не всегда была подобна горнему снегу одежда белого ратника». А уж как ему хотелось представить колчаковцев и деникинцев этакими ангелами…

Никто в здравом уме и не отрицает, что была жестокость и со стороны красных. Но жестокость, вызванная местью, пусть даже за вековой гнёт – это одно дело. Жестокость, вызванная желанием сохранить во что бы то ни стало строй, основанный на страхе – совсем другое.  И количественно, и, главное, качественно, они были разные.

А для лавровых клевета на большевиков – палка о двух концах. Если человек, прочитавший такое, не разучился думать, он подумает следующее: «Ну, хорошо, большевики были такими чудовищами. Но, раз они победили в Гражданской войне, причём, на стороне их противников сражалась вся Европа и США, а также Япония – значит, их поддержали массы. Ведь победить в войне – это вам не выборы подтасовать! А раз массы пошли за ними – то каковы же в таком случае были их противники?» Отговорки, будто большевики запугали народ красным террором, не выдерживают никакой критики. Даже если допустить, что красный террор был страшнее белого – как выглядит народ, который можно запугать?

Впрочем, для таких идеолухов, как Лавров то, что народ можно запугать – это хорошо. Капиталистические методы стимуляции труда, как известно, предполагают страх, запугивание. Страх, в основном, перед увольнением, перед безработицей. Но и страх другого рода совсем не чужд капиталистической экономике. Но то, что характерно для производства – распространяется на всё общество.

Лаврову пока, очевидно, удобно в своей калоше. Вода не проникает, сухо, мягко. Но эта калоша – не советского производства. Как и всё, что сделано для рынка, она может быстро прохудиться. А лужа – грязнее некуда.

Алеся Ясногорцева.

Член Актюбинского горкома КНПК.

Журнал «Идеи», №4 2013 г.