Четверг, 28.03.2024, 15:57       Вставайте угнетённые, проснитесь лишённые права на будущее!

Главная Регистрация Вход
Приветствую Вас, Гость · RSS
Меню сайта
Категории каталога
Новости [18]
Статьи [20]
Цитаты [3]
Не без юмора [5]
Информация к размышлению [33]
Исторические справки [33]
Будни капитализма. [21]
О религии [23]
Забытые герои [1]
Политическая критика [18]
Чёрный октябрь 1993 г. [4]
Современное кино, музыка, театр. [4]
Авторские статьи [12]
профессор Феникс [4]
Наш опрос
Ваше мировоззрение
Всего ответов: 48
 Каталог статей
Главная » Статьи » Современное кино, музыка, театр.

«Ирония судьбы. Продолжение» 2007 года – не пародия, а закономерное развитие «Иронии судьбы, или С лёгким паром!» 1975 года.

«Ирония судьбы. Продолжение» 2007 года – не пародия, а закономерное развитие «Иронии судьбы, или С лёгким паром!» 1975 года.

ирония_судьбыВыпущенная в самом конце 2007 года кинолента «Ирония судьбы. Продолжение» была беспощадно раскритикована. Наперебой заявляли, что якобы это является отвратительной карикатурой, искажением советской киноленты 1975 года (презентованной 1 января 1976) «Ирония судьбы, или С лёгким паром!».

При этом комедия Рязанова превозносится до небес, ей приписываются «гениальность», «человечность», «душевность».

А между тем, кинолента 2007 года является закономерным продолжением своей предшественницы, что мы и покажем, внимательно рассмотрев советский «шедевр».

Начнём с главного. С самого главного, которое не понравится любителям советского прошлого, уверенным, что всё, созданное до девяносто первого года, является на сто процентов «советским» и служит образцом для подражания.

«Ирония судьбы, или С лёгким паром!» – это в основе своей обывательская кинолента, созданная на основе пьесы 1969 года, отражающая торжество мещанского мировоззрения хрущёвской и брежневской эпох, причём с заметным вкраплением либерализма.

В ту эпоху разложение социализма было налицо. Скрытая буржуазная контрреволюция зашла уже далеко, активно шло классообразование, формирование класса новой советской буржуазии. Активно помогали этому процессу партийные и иные чиновники, которые уже не страшились диктатуры пролетариата, власти рабочего класса, и не видели больше никаких препятствий для своего карьеризма, алчности, самодурства и безнаказанности.

В обществе уже процветали обывательские настроения – потребительство, тот самый карьеризм, индивидуализм. И эти обывательские, мелкобуржуазные настроения проникли и в искусство того времени. В том числе и в эту киноленту, которая многим кажется «милой, доброй, человечной» – словом, стопроцентно «советской».

Начинается кинолента с высмеивания советских типовых архитектурных проектов.

Надо сказать, что даже в левых кругах разнятся оценки хрущёвок и брежневок – утверждается, что при Хрущёве и Брежневе план массового расселения оказался искажённым по сравнению со сталинским, что на строительстве хрущёвок и брежневок экономили средства.

Но в сей киноленте критикование оказывается смещено именно в сторону либерального издевательства – мол, понастроили тут, понаставили одинаковых зданий, испоганили городское пространство… Авторы фильма нарочито закрывают глаза на то, какое важное дело было сделано для людей этими типовыми постройками, как много людей получили квартиры в небольшой срок, и демонстративно издеваются над этим.

В тех условиях постройка даже такого жилья стала огромным благом для тысяч советских семей, помогла им решить на тот момент свой жилищный вопрос. Этого не желают понимать нынешние либералы, зубоскалящие по поводу «хрущоб».

И в таком же точно духе действуют и авторы фильма, в стиле беспринципного, глумливого критиканства – лишь бы осмеять, лишь бы позубоскалить.

Ну что ж, задним умом мы все крепки.

Ныне мы можем сравнить, как решала жилищный вопрос советская власть, власть рабочих, – и как он решается теперь властью буржуа. Мы вполне можем оценить «достижения» российской буржуазной власти в области жилищного обеспечения – такая «доступность» жилья, которая попросту превращает большинство наших граждан в бездомных, в людей, которые никогда не смогут приобрести собственное жильё.

Мы можем оценить и такие «достижения» в сфере массового строительства домов при капитализме – как точечные застройки, или начинённые ядовитыми веществами дома, в которых опасно жить, или разрушающиеся новостройки (тогда как маленковки и хрущёвки, рассчитывавшиеся как временные постройки, стоят уже шестьдесят лет и, при надлежащем и своевременном ремонте, продолжают оставаться в сносном состоянии). Можем мы теперь насладиться и произволом и разбойничьим грабежом управляющих компаний.

Но насколько «эффектно» прозвучало критикование несущественных в общем-то недостатков! Как сработало нейролингвистическое и визуальное программирование!

Но главное, конечно, собственно сюжет. В сущности, «Ирония судьбы» – эта карикатура на советское общество от мещански-либеральной интеллигенции, восторжествовавшей во время «оттепели».

Мы видим здесь одних только обывателей, погружаемся в сплошное мещанское болото.

(Что обывательские настроения в советском обществе тогда были сильны, верно. Но были и силы, которые боролись, противодействовали этим тенденциям. Честные рабочие люди и многие коммунисты, которые благодаря своему классовому чутью видели и догадывались, что дело идёт к разрушению социализма, и пытались поднять тревогу, пробудить своих сограждан. Но эти-то силы в фильме, конечно, не показаны – а показана одна только мещанская интеллигенция).

Московский врач Евгений Лукашин и его три друга-собутыльника на первый взгляд – мирные, безобидные интеллигенты, а сам Лукашин представлен даже человеком добрым, наивным и простодушным. Но вся их жизнь, все их переживания вертятся вокруг одного – их личной жизни, все их разговоры сводятся к интеллигентскому трёпу. Все их шутки, остроты, повадки, привычки – обывательски-интеллигентские.

Они напрочь оторваны от рабочего класса, они начисто забыли о его существовании.

Именно с этого и начиналось обуржуазивание советской интеллигенции. Сначала она забыла, что всем, что имеет, она обязана рабочему классу, и её дело – служить ему и защищать его интересы.

Она стала считать себя самодостаточной, стихи и книги писать о себе для самой себя, песни петь для самой себя, фильмы снимать для себя.

Потом, убедив себя в своей самодостаточности и исключительности, она, пока ещё осторожно, стала брюзжать против власти рабочего класса, иронизировать над «кухарками, которые норовят управлять государством».

А в «перестройку» она уже открыто стала на сторону его врагов – злобно глумилась над ним, яростно поносила рабочую власть и рьяно помогала её разрушать.

В лице Лукашина и его друзей мы как раз видим начало этого обуржуазивания интеллигенции – её полную оторванность от рабочего класса, обывательщину, безгражданственность, замкнутость на личных проблемах и на собственных переживаниях.

Учительница Надежда Шевелёва, которая всё никак не может выйти замуж и встречается с импозантным и барственным советским чиновником, в этом отношении зашла ещё дальше. В некоторых её словах мы видим уже начало либерализма.

Во-первых, она говорит, что учит детей «всегда иметь собственное суждение».

Если вы помните, то именно с этого «каждый имеет право на собственное суждение» – у нас и начинали внедрять «плюрализм». Под видом «собственного суждения», на которое «каждый имеет право», – диссидентская интеллигенция вела либеральную фронду, внедряла в общество буржуазную идеологию, помогала разрушать советское мировоззрение. Под видом «собственного суждения» наша диссидентствующая интеллигенция защищала антисоветчину, героизировала белогвардейщину, оплакивала свергнутое самодержавие, восхищалась образованностью и утончённостью дореволюционных эксплуататорских классов, дворян и помещиков. Под видом этого же «собственного суждения» она начала оплёвывать Революцию.

Кроме того, Надежда заявляет, что хочет, чтобы дети «хоть немножко думали». Подразумевается, что дети не умели думать, что в советской школе их не учили думать и что вообще советская действительность не предрасполагала к тому, чтобы думать. И лишь благодаря таким, как Надя, в некоторых из советских детей загорался свет мысли.

Именно это нам внушали в «перестройку» – что если у человека советское мировоззрение – то он не умеет думать, что советский человек – недумающее быдло и лишь антисоветчики и диссиденты способны «думать». И если учесть, что фильм сделан диссидентским интеллигентом Эльдаром Рязановым, то данная фраза именно это и подразумевает.

Ипполит, с которым встречается Надя, – это худший тип советского чиновника. Мы не знаем, какой пост он занимает, является ли партийным работником, управленцем на предприятии или занимает пост в каком-нибудь госучреждении. Внимание заостряется на его самодовольстве, самодурстве, бестактности и грубости. С Надей он то слащав, то брюзглив и деспотичен.

Ипполит – это явно один из тех чиновников, которые уже давно смотрят на трудовой народ свысока, презирают рабочий класс, а чувствуют классовую близость с чиновничьей и партийной верхушкой, с народившимися новыми буржуями, подпольными советскими дельцами. Словом, с теми, кто и сформировался впоследствии в класс новой советской буржуазии.

Если над остальными персонажами авторы только иронизируют, так или иначе оправдывают их – то Ипполиту-таки достаётся. Авторы изрядно над ним поиздевались. Но – с чисто либеральных позиций, глумясь в лице Ипполита именно над советским чиновником, над представителем власти.

Как мы уже сказали, фильм снят в эпоху скрытой контрреволюции. В это время уже значительно распространены обывательские настроения в обществе, уже начинает поднимать голову диссидентство и антисоветчина.

И в то же время контрреволюция пока что именно скрытая. Поэтому в персонажах фильма наряду с мещанскими и либеральными чертами перемешаны пока ещё и некоторые черты советских людей – простота в отношениях, доброжелательность, искренность, кое-какие проявления советского коллективизма. Например, это мы видим в сцене с подружками Нади, пришедшими поздравить её и жениха с новым годом.

(Во второй части фильма от этих черт уже не остаётся и следа. Если авторы и пытаются кое-где показать «простоту отношений» – то из этого выходит только отвратительная и вульгарная натяжка. Ибо вторая часть, в отличие от первой, снята уже в период открытой, победившей контрреволюции, в обществе, живущем по волчьим законам конкуренции, и уже ни о какой искренности и простоте в отношениях не может быть и речи).

Показательно и присутствие в первой части стихов и песен обывательского характера из репертуара барда (а барды – это очередная вариация советского диссидентства) Сергея Никитина и очень пошлой певицы Аллы Пугачёвой. Авторы стихов – в том числе Евтушенко, Пастернак, Ахмадуллина, Цветаева. То есть авторы звуковой дорожки к киноленте – все эти недовыкорчеванные либеральные интеллигенты «серебряного века», а также их последователи времён «оттепели» и «развитого социализма».

Итак, перед нами – не «советский шедевр», но обывательская, полулиберальная карикатура на советское общество. В некоторых чертах она полностью роднится с откровенной буржуазной пропагандой. И на тот момент она служит тем же целям, каким позже начала служить буржуазная пропаганда, – внедрению в общество обывательщины и либерализма, а в итоге – разрушению социализма.

Теперь, после рассмотрения идеологического фона киноленты 1975 года, рассмотрим для сравнения киноленту 2007 года.

И что мы увидим?

Что те тенденции, которые были в своём начале в первой части картины, – во второй части получили своё полное завершение. В первой мы видели, как интеллигенция ведёт себя в период скрытой контрреволюции, в самом начале своего обуржуазивания. А во второй – та же самая интеллигенция в условиях победившей контрреволюции, в буржуазном обществе. В первой части – обывательщина, интеллигентская самодостаточность и самозамкнутость, безгражданственность, кое-где диссидентское фрондёрство.

Во второй части – откровенное хищничество, рвачество, цинизм, оголтелый эгоизм, бьющая в глаза пошлость.

Мещанская интеллигенция превратилась в интеллигенцию буржуазную. В шестидесятые-семидесятые годы она культивировала обывательщину, фрондировала против советской власти, помогала подрывать социализм. В «перестройку» открыто встала на сторону буржуазии и поддержала её в её войне против рабочего класса, надеясь, что под властью буржуазии ей будет спокойнее и вольготнее. А после победы контрреволюции, в буржуазном обществе – пошла откровенно наживаться, рвать, жиреть, открывать алмазные заводы, обувные фабрики и «фабрики звёзд».

И вот эта уже окончательно буржуазная интеллигенция действует в «Продолжении Иронии судьбы».

Константин Лукашин (сын Евгения, тоже врач), Надежда (дочь Надежды и Ипполита), Ираклий – типичные представители нынешней буржуазии, её молодого поколения. Молодёжь 70-х и 80-х, выкинутая на произвол судьбы при «перестройке», ельцинской «демократии», путинской «стабильности» и с раннего возраста оказавшаяся в обществе, где царствует конкуренция, где нужно жить по законам джунглей, где есть только одна мораль – наживаться любой ценой.

Их цинизм, вульгарность и агрессивность тоже типичны для нынешней буржуазной молодёжи и сильно отличается от интеллигентской деликатности персонажей первой части.

Что же касается представителей старшего поколения – то Лукашин и его товарищи показаны как мещане, сумевшие неплохо приспособиться к капиталистическим условиям, а Ипполит, по всей видимости, даже ещё больше пошёл в гору при новом строе, стал ещё более чиновным и высокопоставленным. Можно предполагать, что он был из тех чиновников, кто сыграл особенно выдающуюся роль в уничтожении советской власти, помог буржуазии разграбить народное достояние – и за это и получил награду.

То есть – все персонажи из первой части в общем-то доведены до своего логического завершения. А те откровенно буржуазные настроения и художественные приёмы, которые господствуют во второй части, – берут своё начало в первой части, которую многие считают образцом «советского» фильма.

Поэтому вопрос, является ли «Ирония судьбы. Продолжение» карикатурой, искажением, пародией «Иронии судьбы, или С лёгким паром!», изначально неправилен. В содержательном отношении «Продолжение» действительно является продолжением и диалектически вытекает из оригинальной киноленты, причём обе киноленты в классовом отношении одинаково враждебны идеологии пролетариата.

Так что зря противопоставляют эти две киноленты, потому что действующие лица их друг друга стоят вполне. Это всё те же обыватели, только в разных условиях. Одни – в условиях брежневщины, ползучей скрытой контрреволюции, которая пока что себя проявляет обывательщиной. А вторые – в условиях уже победившей, неприкрытой, торжествующей контрреволюции, в обществе, живущем по откровенно волчьим законам.

Интеллигенция, показанная во второй части, закономерно пришла к этому, она уже в первой части шла по этому пути.

Так что «Ирония судьбы. Продолжение» 2007 года – не пародия, не искажение, не глумление, а закономерное развитие «Иронии судьбы, или С лёгким паром!» 1975 года.

Красный Агитатор

сайт: Оппортунизму - бой!

Категория: Современное кино, музыка, театр. | Добавил: Феникс (10.04.2015)
Просмотров: 503 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
Статистика