|
 Попытки задним числом восславить и опоэтизировать гитлеровский фашизм, самого Гитлера, Третий Рейх и всё, что с этим связано, – в последнее время не новость для нас. Не новость даже и то, что это происходит уже и в нашей стране – стране, спасшей мир от ненавистной фашистской гадины. Наши прадеды – герои, простые советские труженики, взявшие в руки оружие, – сокрушили ложь о «высших расах», об «арийстве», о сверхчеловеках, которым якобы вручено право повелевать другими народами. Наши предшественники растоптали эту змею и швырнули туда, где ей место, – на свалку истории.
А их потомки теперь забредили «белой расой», «чистокровностью», свастиками, вскидывают руку в фашистском приветствии, млеют от величия Третьего Рейха и оплакивают его гибель.
И мы столько насмотрелись этой подлости, что нас это уже не удивляет. Однако один подобный текст, оплакивающий фашизм, до того отвратителен своим лицемерием, фальшью и высокопарностью, что невозможно не поговорить об этом.
Вот этот текст:
«Конец Третьего Рейха – гибель цивилизации»
Руины огромных средневековых башен тонут в тумане. Низвергнутые каменные орлы, распластавшись по земле, вцепились в символы солнца. Огонь пожирает пашни и города.
Идолы молчат.
В 1945 году рухнул не просто политический режим. Рухнула Вселенная. Был полностью уничтожен хрупкий хрусталь гегельянского мировоззрения, что так долго и кропотливо складывали в чудную, узорчатую мозаику трудом целого народа на протяжении более чем полустолетия.
Кто способен познать ту боль, какую испытывает гибнущая Цивилизация? Каково быть участником последней битвы, после которой не будет жизни? Боль того, кто наблюдает крушение великого смысла, разъедает коррозией светлую душу, белым фосфором пропитывает кожу, напаивает стрихнином кровь, рвет мышцы и дробит кости.
Сражаться сквозь безысходность. Понимая, что ты выиграешь литрами своей крови лишнюю секунду, что твои усилия – последний оплот, Festung Europas.
Котлы. Оборонительные заграждения. Новые крепости с возрожденным сквозь века духом отчаянной осады.
Вспышка, разряд – и молчаливый идол наконец свергнут в бушующий огненный шторм. Одно мгновение – и падает Рим. Уничтожена Священная Римская Империя. Разрушено наследие Габсбургов. Сметён Второй Рейх. Наследие Европы осквернено.
Французы, англичане, американцы, русские машут мечом, стараясь глубже ранить тело Германии, – но кровь начинает хлестать и из них, придавая мертвенную бледность предвкушающим победу телам.
Из умирающего тела раздаётся последнее проклятие – и чёрные легионы стоят до конца, земля дрожит от гнева. «Никакой капитуляции!» – сладострастный зов, похожий на глупость обречённых, но разве есть выбор у тех, кто не может жить по-другому. Кто прочувствовал на себе прелесть иной жизни, настоящей свободы, мира, построенного на других законах. Народу философов, завоевателей, учёных пришел конец – а вместе с ним настал и конец настоящей философии, справедливой войне, искренним открытиям.
Мы все проиграли в тот день. Лишь одному научило нас поражение: мы не можем позволить себе проиграть еще раз»
Сколько абракадабры, сколько надутых и пустых фраз в таком коротком тексте!
Но самое главное – сколько лжи и лицемерия! Чего стоит название, утверждающее, что уничтожение гитлеровского фашизма есть ни много ни мало гибель цивилизации!
Автор высокопарно оплакивает гитлеровских нацистских убийц, потому что они якобы были «народом философов, ученых и завоевателей», и потому что у них был «хрупкий хрусталь гегельянского мировоззрения» и «светлая душа».
Знакомая музыка! Точно так же наши буржуазные идеологи оплакивают эксплуататорский класс в России, сметённый Революцией семнадцатого года. Они оплакивают его «утончённость», «образованность», «порядочность», «аристократизм» и прочее в этом роде.
И как все эти прославления дореволюционной русской буржуазии, кровососов и паразитов – ложь – такая же отвратительная, лицемерная ложь и всё, что написано здесь в восхваление гитлеровского фашизма и фашистов.
Но пусть эти «светлые души», эти «философы» сами раскроют свою мерзостность.
Мы приведем выдержки из писем немецких солдат и офицеров, которые твёрдо были убеждены, что им, таким светлым душам и истинным арийцам, позволено уничтожать «недочеловеков из неполноценных рас» в любых количествах и любым способом. Это тексты наиболее характерных писем немцев с Восточного фронта (СССР) в Германию и из Германии на фронт, захваченных нашими войсками в июле-августе 1941 года и переведённых нашими переводчиками. Все письма сняты с убитых немецких солдат и офицеров.
Письмо лейтенанта Эвальда Лассена, 2 июля 41 г.
Дорогой малыш Фреди! Всё чудесно. Наша рота первой переправилась через Буг, уничтожила 3 бункера и в тот же день с боями прошла 40 километров… Я участвую в этой битве всем сердцем истинного немца, рад и счастлив, что могу в первых рядах наступающих выполнить свой долг перед Отечеством, и в этом мне помогает вера в фюрера и его идеи… К русским вообще нельзя иметь никакого сострадания, и бегущих русских мы уничтожаем в огромном количестве. Конечно, и у нас есть жертвы. К сожалению, гибнет много офицеров. Однако потери русских убитыми и особенно пленными в десятки раз больше. Их трупы тысячами валяются на полях, на дорогах и на улицах деревень, и никто их не убирает и не хоронит… Каждый день подтверждает слова величайшего из людей полководца Адольфа Гитлера, что эта война – крестовый поход против большевизма и евреев – самая священная из всех немецких войн в истории и ради этого не жаль принести никакую жертву.
Наш комментарий. Как мы видим, лейтенант Эвальд Лассен, истинный ариец и светлая душа, в самом начале войны настроен приподнято и даже восторженно. Уже через год «истинные арийцы» будут настроены не так победно и начнут почёсывать в затылке и спрашивать сквозь зубы – какой чёрт нас дернул залезть в этот Советский Союз? Ну а пока, пока – светлая душа ариец Лассен в самом восторженном состоянии, он «рад и счастлив». Основания для радости, конечно, есть – ведь трупы русских недочеловеков тысячами валяются на полях, и их никто не убирает. Сын «нации философов» благодаря этому ещё больше укрепляется в своем убеждении, что их война – «самая священная из всех немецких войн в истории».
Письмо солдата Генриха Янзена, 19 июля 41 г.
Любимейшая из женщин! Спешу поделиться своей радостью и переполняющими меня чувствами. Наш победоносный марш продолжается, никто и ничто не может нас остановить. Во время марша здорово натёр ноги, но сейчас всё хорошо.
Русские отступают с большими потерями, они уже сломлены, война в ближайшие недели закончится… Ради собственной безопасности, ведь не знаешь чего ждать от этих дикарей, мы выполняем установку командира: «Русский – твой личный смертельный враг, и самое лучшее, если он мёртв».
Живём мы хорошо, еда регулярная и приличная, получаем много курительного, на трёх человек – бутылочку водки, которую распиваем за здоровье нашего фюрера. Сегодня зашёл в хлев, нашёл ведро парного молока, вытащил из-под курицы дюжину яиц и хорошо позавтракал.
Моя драгоценная, желанная, любимая Лизбет! Всё прекрасно! Единственно, чего не хватает, – это твоего мягкого тёплого тела и вкуснейшего мохнатого рыжего комочка.
Наш комментарий. Представитель высшей расы ариец Генрих Янзен тоже, как видим, находится в победной эйфории и твёрдо уверен, что в ближайшие недели «недочеловеки» будут окончательно разгромлены и война закончится. А пока он ради своей безопасности (ведь жизнь истинного арийца бесценна, не то, что жизнь каких-то расово неполноценных, тех же русских!) – во имя своей многоценной безопасности выполняет установку командира, то есть – расстреливает всех, кто попадется под руку: безоружных, женщин, детей. Благодаря хорошему снабжению (пока ещё хорошему) и собственному мародёрству истинный ариец жрёт в три горла, отлично себя чувствует и даже пишет жене игривые фразы про вкусный рыжий комочек.
А вот ещё одно интереснейшее письмо. Портрет «арийца» в нём настолько выразителен, противен и смешон, что письмо приводим целиком, без купюр.
Письмо унтер-офицера Пауля Бэслера, 21 июля 41 г.
Дорогая Дора! После долгого перерыва могу, наконец, черкнуть тебе несколько строк. Мы продвигаемся вперёд и в начале августа должны быть в Москве… Но вот 14 июля, когда мы были на марше, над нами пролетели русские бомбардировщики, они сбросили бомбы, и позже я узнал, что у нас убило девять человек и ещё больше ранило. Не пугайся, дорогая Дора, в числе этих убитых и твой муж Эрих.
Я не знаю, что тебе сказать в утешение. Он был хорошим товарищем, мне самому тяжело, ведь мы с ним два года были вместе в одном батальоне, и я полюбил его как брата. Видно, такова его судьба.
Дорогая Дора! Я тебя очень люблю и буду полностью откровенен. Я благодарю тебя за всё хорошее, что у нас было, но ты на меня не рассчитывай. Я люблю детей, а у тебя их быть не может. И оставить Эмму с малышкой дочуркой и уйти к тебе, как я раньше обещал, если с Эрихом что-нибудь случится, я не в состоянии.
Если я вернусь живым и здоровым и ты будешь одинока, то, если захочешь, мы можем встречаться, как встречались. Но только без каких-нибудь конкретных финансовых и материальных обязательств с моей стороны. Жизнь чертовски вздорожала, я хочу ещё сына и содержать тебя не смогу. Думаю, тебе нужно, не теряя времени, устраиваться на работу.
Письмо это прочти и сожги. Так будет лучше. Люблю и целую тебя, как прежде.
Твой Пауль.
Наш комментарий. Что и говорить, письмо богатое. Так и встаёт перед глазами этот представитель «высшей расы» – ничтожный, трусливый, расчётливый подлец и торгаш. Даже смешно – как он, сообщив «дорогой Доре» о смерти её мужа и наскоро, для приличия, выразив своё сожаление о погибшем, – тут же опрометью торопится предупредить, чтобы она на него не рассчитывала. Они могут и дальше встречаться (наш ариец, женатый мужчина, оказывается, преспокойно живёт с женой своего товарища – которого он в то же время «любит как брата»). Истинный ариец не прочь сохранить прежнюю любовницу, но только, разумеется, – «без каких-нибудь конкретных финансовых и материальных обязательств с моей стороны – ведь жизнь чертовски вздорожала!». Смотрите, как трусливо подстраховывается этот «истинный ариец»! Какой откровенный, голый торгашеский расчёт выглядывает из-за фальшивых фраз о любви и дружбе! Светлая душа, что и говорить!
Письмо ефрейтора войск «СС» Вилли Штенрубе, 23 июля 41г.
Дорогая мама! Украина – это сказочно богатая земля, тучный украинский чернозём создан богом для немецкого плуга, но невежественные, отсталые и ленивые крестьяне не умеют и не могут её как следует обрабатывать… Мы живём здесь как боги. Куры, гуси, яйца, жаркое масло, сливки, сметана, соки, вино, мёд – каждый день… Мы с полным правом считаем, что всё это богатство и изобилие принадлежат нам. Если же это кому не нравится, то стоит только сунуть в зубы пистолет, и воцаряется тишина. Точно так же поступают солдаты и когда им нужна женщина. Как ты понимаешь, мы здесь с этим сбродом не церемонимся. Особенно они боятся нас – войск СС.
Чувствовать себя победителем и на каждом шагу показывать, что мы, немцы, господа и абсолютные хозяева, удивительно приятно. Мне такая жизнь очень нравится.
За месяц я послал вам четыре посылки. Вещи не прима, но это солдатская добыча, которая не стоила мне ни пфеннига. Как вы понимаете, посылки мне можно не посылать, разве только пирожные.
Наш комментарий. Тем, кто, оплакивая гитлеризм, пишет высокопарные и насквозь фальшивые фразы про «хрупкий хрусталь гегельянского мировоззрения», и прочую чепуху, советуем обратить внимание на фразу про кур, гусей, яйца и так далее. Стоит только представить себе, как эти обладатели «хрустально-хрупкого гегельянского миросозерцания» обшаривают подвалы и потрошат кладовые и как потом жрут и пьют, а, нажравшись и напившись, насилуют – ведь «с этим сбродом» (с советскими людьми на оккупированных территориях) представителям высшей расы можно не церемониться. Да, нравилась истинным арийцам такая жизнь. И куры, и утки, и яйца нравились. И «чувствовать себя победителем и на каждом шагу показывать, что мы, немцы, господа и абсолютные хозяева» – тоже нравилось. Но, увы – жизнь переменчива. Сталинград, отступление до Берлина и Нюрнберг понравились им куда меньше.
Письмо солдата Адольфа Гросса, 27 июля 41 г.
Ангелы мои!
Как прекрасна задача, которую возложил на нас всемогущий Бог. Возможность участвовать в этой борьбе является для меня тем большей радостью, что моя жизнь увенчана существованием крошечного существа, которое станет взрослым гражданином Германии и будущего мира. Того нового, истинно справедливого мира, которым править будут только немцы, и среди этих немцев наш сын.
Москва, оплот мирового большевизма, падёт в начале августа, и вместе с вражеской столицей фюрер приказал стереть всё с лица земли – будут уничтожены последние остатки Красной Армии.
Наша борьба находится под защитой Всевышнего. Он, в чьих руках мы все находимся, по своей чудодейственной доброте сохранит для тебя мужа и для мальчика – отца. Можешь не сомневаться, что война на Востоке закончится нашей полной победой через 10-15 дней, самое позднее, через три недели. Но это – самое позднее. А возможно даже, что когда ты получишь это письмо, она уже закончится, и ты услышишь об этом в победном обращении фюрера по радио «Москва».
Целую бесконечно горячо тебя и нежно нашего маленького ангелочка.
Твой муж Адольф.
В этом письме мы видим ещё одно отвратительное качество этих «истинных арийцев» – ханжество и слащавость. Этот представитель «арийства», цинично-жестокий (не моргнув глазом, абсолютно спокойно, мимоходом упоминает о предстоящем уничтожении Москвы) – в отношениях с домашними, с женой и ребёнком – сентиментально-слащав. И от этого он ещё отвратительнее. В соседстве со спокойным упоминанием об уничтожении Москвы (то есть, миллионов советских людей) – все эти «ангелы», «ангелочки» и «мальчики» до того отвратительны, что от них просто тошнит. Омерзительно подлым предстает этот слащавый, сюсюкающий убийца, омерзительно лицемерны все эти ласкательные обращения и фразы о «чудодейственной доброте Всевышнего».
Письмо ефрейтора Вальтера Коха, 28 июля 41 г.
Моё бесценное сокровище! Сегодня для меня день счастья, потому что мы вторые сутки на отдыхе, утром играли в карты, и я за час выиграл 6 марок… Затем мы прослушали доклад офицера из роты пропаганды, который тоже доставил нам немало радости. Всё идёт по плану фюрера, и в августе месяце мы в любом случае должны быть в Москве. После капитуляции России наступит черед Англии, а затем и Америки, если она сама до этого не сдастся. Всё это теперь вопрос нескольких месяцев. Слово фюрера, являющееся сегодня законом не только для немцев, но и для Европы, не позже чем через полгода станет законом для всего мира… Командир нашего батальона майор Зайферт убеждён, что русских надо расстреливать на каждом шагу, и мы эту задачу выполняем.
После доклада мы продолжили игру, и я выиграл ещё 9 марок. Совсем недурненько, а? Деньги эти, вместе с другими, всего 50 марок, я вышлю тебе завтра. Одновременно отправлю тебе и очередную посылку. Для отправки у меня приготовлены следующие вещи.
Для Пупи: костюмчик голубой шерстяной вязаный, костюмчик матросский шерстяной тёмно-синий с шапочкой, ботиночки новые кожаные – 2 пары, туфельки коричневые, варежки шерстяные красные. Всё это сейчас великовато, но когда Пути подрастет, будет в самый раз.
Для тебя, моё счастье, я посылаю: отрез шерсти темно-коричневый 3,5 метра, отрез синего шёлка – 3,2 метра, розового шёлка – 3, 05 метра, туфли чёрные лакированные, пояс кожаный и мыло туалетное – 6 кусков. Есть ещё два золотых кольца, серьги с камушками и браслет, тоже золотые, но я не решаюсь доверить их почте, это рискованно, и вручу тебе их лично при нашей встрече в недалеком будущем вместе с тысячей горячих поцелуев.
Для мамочки – две новые кофты вязаные, голубая и красная, чепчик ночной с вышивкой, туфли домашние и шерсть – 5 клубков.
Для отца – пальто кожаное, почти новое, шапка из каракуля и четыре куска подошвенной кожи.
Всё это в одной посылке, понятно, не поместится и будет мною выслано в три приёма.
На голубом, почти новом костюмчике для Пупи есть пятна крови. Извини, моё сердечное сокровище, но в полевых условиях, в которых мы находимся, вывести их очень сложно, ты же это сделаешь без труда у дядюшки Герберта.
Ты писала о каких-нибудь картинах в золочёных рамах и других предметах искусства. Я об этом помню всё время, но ничего подходящего не встретил. Здесь полно пропагандистских плакатов и всевозможных портретов Сталина. Однако ничего хорошего и ценного, ничего, о чём ты мечтаешь для нашего гнёздышка, я ещё не видел.
Целую вас обоих долгим и крепким поцелуем. Ваш папашка Вальтер.
Ну, а об этом письме что сказать? Только то, что и для этого арийца советский народ – недочеловеки, и он с удовольствием готов их «расстреливать на каждом шагу», о том, что он с упоением предвкушает, как «слово его фюрера станет законом для всего мира», – мы говорить не будем. В этом он вполне похож на прежних авторов. Но вы посмотрите, как он радуется карточному выигрышу! Просто руки потирает от удовольствия. И как сразу – хозяйственный парень! – торопится отправить выигранные деньги домой. А как старательно составляет опись награбленного. С какой дотошной, торгашеской аккуратностью этот представитель высшей расы перечисляет все вещи, которые он снял с убитых советских женщин и детей и собирается отослать домой! И как мы видим – его жена-арийка совсем не против этого. Наоборот – эта дочь «нации философов и учёных» сама поощряет мужа к грабежу, дает ему поручение раздобыть для «их гнёздышка» ценный антиквариат. Словом – два сапога пара. Можно не сомневаться, что костюмчик со следами крови, который её муж снял с убитого русского малыша, – не вызовет у неё ужаса и отвращения. Что эта «истинная немка» спокойно очистит с костюмчика кровавые пятна и оденет в него своего «Пупи».
Письмо обер-лейтенанта «СС» Карла Радера руководителю национал-социалистической ячейки
Восток, 2 августа 41 г.
Герр Фриц Мюллер! Сейчас мы, верные солдаты фюрера, делаем мировую историю, и это мне нравится… Мы должны гордиться, что являемся немцами – великой расой, призванной фюрером очистить мир от умственно отсталых, идиотов, больных и немощных стариков и установить наши немецкие порядок, культуру и идеологию.
Русские же должны быть рабами, только отобранным, физически крепким и здоровым будет позволено после нашей победы жить и трудиться на благо и процветание Великой Германии.
Уже почти два месяца мы не пили пива, не ели пирожных, не смотрели наши фильмы, не слышали нашей музыки, кроме канонады орудий, спали в одежде или под открытым небом. Но, служа великому делу, мы охотно принимаем эти лишения.
Русские поставлены на колени, но пока не капитулируют. Ненависть их к нам превышает здравый смысл. Своим огнём и мечом мы безжалостно подгоняем их к прекращению бессмысленного сопротивления.
Единственное, что доставляет хлопоты, – это партизаны, схватить которых удаётся с трудом. Но руководимая мной айнзатц-команда с большим успехом расправляется с ними и с местным населением, которое им помогает и укрывает. За одну такую зачистку меня представили к награде. Испытываю ни с чем несравнимое наслаждение, без сожаления убивая беременных самок, чтобы они не плодили ублюдков.
Победа будет нашей, даже если она будет стоить много жертв, но Германия доведёт до конца эту великую и справедливую битву.
Я счастлив, что нахожусь в передовом авангарде этой борьбы и являюсь маленьким винтиком, «санитаром» фюрера, призвавшего очистить землю от большевистко-еврейского отребья.
Хайль Гитлер!
Ваш верный, преданный член партии Карл Радер.
Это письмо, как говорится, даже не требует комментариев. А вот несколько писем на фронт немецким солдатам и офицерам от их жён, любовниц и матерей. Из них видно, что подруги этих «арийцев» и «сверхчеловеков» были вполне им под стать. Также твёрдо были убеждены, что принадлежат к высшей расе и что их братья, мужья и сыновья, будучи истинными немцами, имеют полное право уничтожать миллионы генетически неполноценных людей.
Письмо рядовому Леопольду Кюнцу, 14 июля 41 г.
Мой дорогой бесценный Мурли! Прежде всего, мой единственный, я тебя сердечно приветствую и шлю тебе много миллионов поцелуев.
Вам приходится переживать ужасные вещи! Смотрела на битву под Минском и Белостоком. Страшно это, милый Мурли, просто нельзя поверить! Тысячи мёртвых и убитых, просто ужасно. Вы никогда за всю свою жизнь не сможете забыть этих картин! Минкерль даже сказала мне, что не знает, сможете ли вы ещё смеяться, когда вернетесь из России… Даже у меня и у нашего доброго дядюшки к этим русским появилась злость. Глупые, гадкие, бесчеловечные и бессовестные люди. Если война проиграна, надо по-честному сложить оружие, а не стрелять в наших солдат, не мешать вам идти вперёд.
Как я тебе уже писала, кролики все здоровы, веселы и ждут твоего возвращения. Созрела наша клубника. Вишнёвые деревья усыпаны плодами. Может быть, ты приедешь в отпуск, когда они созреют? Иначе придётся на всех варить варенье.
Родители сердечно приветствуют тебя. Папа видел тебя во сне, дорогой Мурли! Будто ты приехал в отпуск с «Железным крестом» на мундире и двумя большими чемоданами, набитыми подарками, которые с трудом тащил, а он встречал тебя на вокзале. Надеюсь, что его сон скоро осуществится. Это было бы чудесно, правда?
Смотрю на твой портрет, украшенный свежими цветами, и слёзы катятся у меня из глаз. Мой единственный Польди, Мурличка мой бесценный! Многие-многие миллионы горячих поцелуев от твоей вечно верной и принадлежащей только тебе малютки Херми.
Опять тошнит от слащавости, от «Мурличек» и «Польдичек», от мещанских «миллионов поцелуев». Конечно, пишущая эти строки – тоже «истинная немка». Она возмущается, что русские солдаты осмеливаются сопротивляться, и откровенно намекает своему возлюбленному, что хотела бы его увидеть с «двумя большими чемоданами, набитыми подарками». Она тоже не прочь, чтобы её «Мурли» прислал или привёз ей вещи, добытые грабежом и мародёрством.
Письмо лейтенанту Францу Ноле, Мюнхен, 19 июля 1941 г.
Мой дорогой! Сегодня суббота и день прекрасный, но на душе усталость, и чувствую я себя неважно (по-женски). Прошедшая неделя была полна невесёлыми событиями и неприятными известиями. Кроме списков погибших, которые неизвестно для чего печатают в газетах, смерть ударила совсем близко. Мой любимый двоюродный брат Курт Мицгаймер погиб как герой за Германию 8 июля под Витебском. Также убиты на русском фронте Фриц Ламмерс, Штоль-младший, Эрих Бранд, Макс Ванделе и ещё несколько менее близких мне людей… Да, мой дорогой, борьба против большевизма – это тяжёлая, решительная и жестокая борьба. Ведь речь идёт о судьбе всей немецкой нации, о нашем будущем. Это я говорю себе всегда в утешение и, слава Богу, я поняла величие национал-социализма и так люблю мою Германию и фюрера, бесценного гения, посланного нам самим Богом…
Я получила твои письма № 4 и № 5, а № 3 до сих пор нет. Посылки № 57 от 30 июня, № 12 от 4 июля и № 86 от 9 июля я тоже получила. Одежда и обувь из России не имеют приличного качества, неуклюжи и уродливы. Неужели ты думаешь, что я буду это носить? … Курт с ефрейтором из своей роты прислал Мици три массивных золотых кольца, кулон с крупными бриллиантами и мех: красивую серебристую лису. Это ещё имеет смысл. Мици дала совет: если будешь с оказией посылать золото и дорогие камни, чтобы избежать возможных неприятностей на границе, где багаж у солдат осматривают довольно тщательно, лучше всего их заделать в кусок мыла.
По радио опять передают экстренное сообщение о новых больших победах на Востоке. Как это грандиозно! Какое великое счастье быть в эти дни немцем или немкой! Держись смело, но будь осторожен!
Заканчиваю письмо и буду за тебя молиться.
С нами Бог и фюрер!
Вот вам опять представительница вышей расы. После фраз о величии национал-социализма, о гении фюрера, о боге – истинная арийка не забывает предупредить мужа, что золото и камни нужно заделывать в мыло, чтобы надёжнее спрятать от проверяющих (кстати, от государства того самого фюрера). И так же, как прежние, цинично поощряет мужа к ещё более алчному мародёрству – заявляет, что одежда и обувь ей не нужны, а нужно золото и меха.
Письмо обер-лейтенанту Рихарду Ланге, Гермиц, 30 июля 41 года
Дорогой мальчик! … Кинотеатры теперь переполнены с раннего утра до самой ночи. Каждый немец хочет насладиться зрелищем ваших побед и увидеть поставленного на колени врага. Даже я, добрая и уже немолодая женщина, истовая и примерная католичка, получаю огромное удовлетворение при виде взятых в плен и тысячами бредущих по дорогам этих преступных типов, и особенно при виде их бесчисленных трупов. Эту кинохронику я смотрела по 3-4 раза. Да, я не стыжусь сказать, что трупы врагов меня радуют. Покойный дедушка по опыту первой войны говорил, что русские хороши только мёртвые. А наш фюрер настолько добр, что разрешает брать их в плен… Теперь, дорогой Рихард, даже самым осторожным и пессимистам стало ясно, что война нами выиграна и ваш подвиг будет сиять в веках. Трудно только смириться с мыслью, что такой отсталый дегенеративный народ требует от нас столько жертв. Но его надо, как мусор, раз и навсегда выбросить из мировой истории, и наше счастье, что фюрер это вовремя учёл и так успешно осуществляет.
Храни тебя Господь, как он хранил тебя в Польше, в Голландии и во Франции, и пусть он вернет тебя в скорм времени домой совершенно невредимым.
Любящие тебя безмерно и с нетерпением ждущие твоего возвращения твои мать и бабушка.
А вот уже не жена и не любовница – а мать. Которая искренне считает себя «доброй», является «примерной католичкой» – и с большим удовлетворением смотрит кинохроники с тысячами трупов советских людей.
Но достаточно уже. Всё ясно. Ничего, кроме отвращения и презрения, все эти представители «высшей расы» обоего пола у нас вызывать не могут. Мы ещё раз убедились: да, фашизм – отвратительная и подлая гадина. Эта гадина, алчная и безжалостная, полстолетия назад готова была и пыталась проглотить весь мир. Гадину раздавили, не дали сожрать мир.
И вот теперь раздавленная гадина, пытаясь разжалобить, плачет над собой – ах, как это несправедливо, что ей не дали сожрать мир! Ведь у нее душа философа, ведь у нее было такое хрупкое гегельянское миросозерцание!
Смешно и подло. Холуи и идиоты только могут в это поверить. А мы знаем, кто был героем и кто заслуживает прославления, – советский народ, который растоптал гадину. Гадина эта утверждала – что есть рабы и господа, есть нации призванные повелевать и нации, которые должны покоряться, есть сверхчеловеки и недочеловеки. И это была ложь. Советский народ, народ, строивший социализм, боролся с этой ложью. Он отстаивал правду – не должно быть господ и рабов, не должно быть порабощения и угнетения! И он победил, отстоял правду, раздавил подлую гадину. Так же в семнадцатом году русский революционный рабочий класс боролся с другой гадиной. Та гадина тоже утверждала – должны быть рабы и господа, помещики и капиталисты-толстосумы и те, кто на них работает, должны одни жить за счёт других! И Октябрьская революция раздавила эту гадину, она доказала – не должно быть господ и рабов, не должен никто обогащаться за счет другого, угнетать, грабить!
Та гадина, раздавленная в семнадцатом году, теперь тоже рыдает над собой. Тоже пытается внушить нам, что это трагедия и катастрофа, что ее тогда раздавили.
Не верим! И о ней тоже скажем, как о гадине, раздавленной в сорок пятом, – туда и дорога!
Гадина, раздавленная в семнадцатом, возродилась. Другая гадина, которую в сорок пятом раздавили, – шевелится и пытается возродиться. И ту, и другую мы должны раздавить – и уже так, чтобы от них и следов не осталось.
В. Стефанович
Оппортунизму - бой!
|
