Советско-германский пакт о ненападении. Разоблачение буржуазной лжи.

9 мая 2015 года мы, бывший советский народ, будем отмечать 70-летие Победы Советского Союза над гитлеровским фашизмом.  В преддверии этой великой даты «Рабочий Путь» решил опубликовать некоторые документы, разоблачающие буржуазную ложь о Великой Отечественной войне, которую вел тогда, в 1941-1945 гг., Советский Союз с фашистской Германией и в которой он победил.

Ложь эту мы вынуждены слушать вот уже более 25 лет от тех, кто ныне господствует над нами —  капиталистов, с которыми, по сути, советский трудовой народ и вел тогда войну. Тогда, в 1941 г. против нашего СССР — государства рабочих и крестьян объединился чуть ли не весь капиталистический мир — настолько успехи нашего социалистического строительства были ему поперек горла. Но тогда капиталистам не удалось силой заставить советский рабочий класс вновь жить в капиталистическом рабстве. Советским рабочим и крестьянам удалось в 1945 году отстоять свою свободу и уничтожить жестокого, безжалостного врага в своем логове.

Капитал сумел победить советский народ уже много позже, действуя не силой, а хитростью. Его главным оружием стала идеология. Опутывая сознание советского трудового народа тотальной ложью и демагогией, он сумел заманить его в капиталистическое рабство и вот уже четверть века удерживает в нем, празднуя свою победу — ту, которую ему не удалось одержать тогда, в 45-м. Он лжет и коверкает нашу историю, скрывает от нас правду, пытаясь одурманить подлыми байками нашу молодежь, не знающую реалий СССР и наше великое советское прошлое. Особенно много лжи выливается на нашу Победу — капитал до сих пор не может простить советскому рабочему классу своего поражения, и тем или иным образом стремиться принизить заслуги СССР, нашего пролетарского государства,  в деле борьбы с фашизмом.

Сегодня те, кто выращивал Гитлера, кто его пестовал, помогал ему усиливаться и одурачивать немецкий народ, кто натравливал фашистскую Германию на нашу страну, желая уничтожить первое в мире государство рабочих и крестьян, выставляют себя борцами и победителями германского фашизма. На деле же это на них в первую очередь лежит вина за пролитую народами мира кровь на той войне, за смерть миллионов погибших в ней. Но им наплевать — они не испытывают никаких угрызений совести — они уже подготавливают новых гитлеров и ведут интенсивную подготовку к новой мировой войне, развязывая по всему миру малые войны.

Еще подлее поступает наша «родная» российская буржуазия — она выставляет себя наследницей нашей Победы, присваивает себе великие заслуги нашего рабочего Отечества, хотя на деле ее представители тогда во время войны только ручки потирали, радостно приветствуя приход «нового фашистского порядка» на оккупированных территориях Советской страны. Ее искренняя радость и всемерная помощь фашизму была не удивительна — ведь фашизм это кровь от крови и плоть от плоти буржуазии, он ее дитя, ее собственное порождение, а не нечто «классово-независимое», как пытаются сегодня подать нам идеологи буржуазии.

То, что это так, а не иначе, доказывает положение дел в самих бывших советских республиках. Ни про одну из них нельзя сегодня сказать, что она свободна от фашизма, хотя степень фашизации национального капитала и несколько различаются — в какой-то республике фашистских тенденций больше, и вполне можно говорить об установившемся там фашистском режиме, а в какой-то фашизм пока находится в становлении, но еще не укрепился окончательно и имеется некоторый шанс на то, что этого все-таки не произойдет.

В любом случае ирония нашей исторической судьбы — судьбы бывшего советского народа такова, что великую дату 70-я Победы над фашизмом мы вынуждены отмечать в фашистских или полуфашистских странах под руководством фашизирующейся буржуазной власти.

Чтобы изменить такое положение вещей и освободиться, наконец, навсегда от гнета капитала, мы должны знать свою истинную историю, знать и понимать, в частности, что на самом деле происходило тогда, во время Второй мировой войны, кто ее все-таки развязал и кто ответственен за смерть 65-ти миллионов людей на земле. Чтобы ни одна фашиствующая сволочь не посмела заявить, как этот сделал, например, на днях Порошенко, нынешний Президент Украины, что советский социализм это то же самое, что германский фашизм.

Сваливать свою вину на невиновных — это любимая прием буржуазии, одурачивающей трудящиеся массы. Все ее мифы построены именно на этом подлоге. Касается это и либеральных мифов о Великой Отечественной войне. Причем фальсифицировать  историю начали не вчера, и не в Перестройку, на намного раньше — практически сразу после окончания Второй мировой войны, хотя были живы миллионы людей, знающих, как все было на самом деле.

Зная, что заявляют по тем или иным вопросам, связанным со Второй мировой войной, буржуазные пропагандисты, мы для полноты картины хотим дать слово и другой стороне — Советскому Союзу. А наш читатель, рабочий человек, пусть сам сделает выводы и если пожелает, пусть перепроверит приведенные в публикуемом ниже материале факты, лично определив для себя, кто говорит правду, а кто нагло лжет.

Итак, позиция СССР по вопросам о том, кто развязал Вторую мировую войну, как и почему СССР заключил с фашистской Германией пакт о ненападении, как образовывалась антигитлеровская коалиция.

Публикуем в полном объеме текст из брошюры «Фальсификаторы истории (историческая справка)», ОГИ3, Государственное издательство политической литературы, 1948 г. Отсканированный оригинал можно скачать здесь. Единственное, что РП добавил от себя, это оглавление, для удобства наших читателей.

ФАЛЬСИФИКАТОРЫ ИСТОРИИ (историческая справка)

СОДЕРЖАНИЕ:

Предисловие

1. Как началась подготовка немецкой агрессии.
2. Не борьба с германской агрессией, а политика изоляции СССР.
3. Изоляция Советского Союза. Советско-немецкий пакт о ненападении.
4. Создание «Восточного» фронта, нападение Германии на СССР, антигитлеровская коалиция и вопрос о межсоюзнических обязанностях

* * *

В конце января Государственный Департамент Соеди­нённых Штатов Америки в сотрудничестве с английским и французским Министерствами Иностранных Дел опубликовал сборник донесений и различных записей из дневников гитлеровских дипломатических чиновников, снабдив этот сборник таинственным заглавием «Нацистско-советские отношения 1939—1941 годов».

Как видно из предисловия к этому сборнику. Прави­тельства США, Великобритании и Франции ещё летом 1946 года договорились между собой об опубликовании захваченных в Германии американскими и английскими военными властями архивных материалов германского министерства иностранных дел за 1918—1945 годы. Обращает на себя внимание при этом то обстоятельство, что в опубликованный сборник оказались включёнными лишь материалы, относящиеся к 1939—1941 годам, материалы же, относящиеся к предшествующим годам и, в част­ности, к мюнхенскому периоду, в сборник Государствен­ным Департаментом не включены и, таким образом, скрыты от мирового общественного мнения. Это, конеч­но, не случайно и преследует цели, не имеющие ничего общего с объективным и добросовестным отношением к исторической правде.

Чтобы как-нибудь оправдать в глазах общественного мнения одностороннее опубликование этого сборника непроверенных и произвольно надёрганных записей гит­леровских чиновников, англо-американская печать пусти­ла в ход выдуманное объяснение, будто «русские отвергли предложение запада совместно опубликовать полный отчёт о нацистской дипломатии».

Это заявление англо-американских кругов не соответ­ствует действительности.

В действительности, дело обстояло так. Советское Правительство, в связи с появившимися летом 1945 года в иностранной печати сообщениями о начавшейся в Анг­лии подготовке к опубликованию трофейных документов, захваченных в Германии, обратилось к Правительству Великобритании, настаивая на том, чтобы советские эксперты участвовали в совместной разработке немецких материалов, захваченных англо-американскими войсками. Советское Правительство считало недопустимым издание таких документов без общего согласования и, вместе с тем, не могло взять на себя ответственность за опубли­кование документов без тщательной и объективной про­верки, так как опубликование указанных материалов без этих элементарных условий могло бы только приве­сти к ухудшению отношений между государствами — членами антигитлеровской коалиции. Однако, английское Министерство Иностранных Дел отклонило советское предложение, сославшись на то, что постановка Совет­ским Правительством вопроса об обмене копиями захва­ченных гитлеровских документов является преждевре­менной.

Известно также, что 6 сентября 1945 года американ­ская делегация в Политическом Директорате Контроль­ного Совета в Германии представила свой проект директив об обращении с германскими архивами и до­кументами. Этот проект предусматривал установление единого для всей Германии порядка сбора и хранения архивов, а также права доступа к ним представителей государств, входящих в Организацию Объединённых Наций. Предусматривалась также возможность снятия копий с документов и их издание. Это предложение рассматривалось на четырёх заседаниях Политического Директората, но по просьбе англичан и американцев было отложено под предлогом отсутствия у них указаний, а за­тем после заявления американского представителя, что Правительство США готовит новое предложение и про­сит представленный проект считать недействительным, вопрос с повестки дня Политического Директората был снят.

Таким образом, заявление, что якобы Советское Пра­вительство отказалось от участия в подготовке публика­ции германских архивных материалов, является ложным.

Одновременно с опубликованием упомянутого выше сборника в Соединённых Штатах и зависимых от них странах, как по мановению волшебной палочки, поднялась новая волна травли и разнузданной клеветнической кам­пании по поводу заключённого в 1939 году между СССР и Германией пакта о ненападении, якобы направленного против западных держав.

Таким образом, подлинная цель опубликования в США сборника об отношениях между СССР и Германией в 1939—1941 годах не вызывает никаких сомнений. Эта цель заключается не в том, чтобы дать объективное изложение исторических событий, а в том, чтобы иска­зить действительную картину событий, оболгать Совет­ский Союз, оклеветать его и ослабить международное влияние Советского Союза, как подлинно демократиче­ского и стойкого борца против агрессивных и антидемо­кратических сил.

Такая вероломная позиция соответствует взглядам на характер межсоюзнических отношений, типичным для правящих кругов англо-американских стран и заключающимся в том, что вместо честных и искренних отношений между союзниками, их взаимного доверия и поддержки, проводится политика использования всяких возможностей вплоть до клеветы — для ослабления своего союзника, для использования его в своих узких интересах и укреп­ления своего положения за его счёт.

Нельзя также упускать из виду стремление правящих кругов США своей клеветнической кампанией против СССР подорвать влияние прогрессивных элементов в своей стране, стоящих за улучшение отношений с СССР. Удар по прогрессивным элементам в США имеет, несомненно, при этом своей целью ослабить их влияние, ввиду предстоящих осенью 1948 года выборов нового Президента США.

Сборник насыщен документами, состряпанными гит­леровскими дипломатическими чиновниками в дебрях немецких дипломатических канцелярий. Уже одно это обстоятельство должно было бы предостеречь от одно­стороннего использования и опубликования документов, отличающихся односторонностью и тенденциозностью, излагающих события с позиций гитлеровского правитель­ства и преследующих цель дать этим событиям бла­гоприятное для гитлеровцев освещение. Именно поэтому Советское Правительство было в своё время против одностороннего опубликования трофейных германских документов без предварительной и тщательной совмест­ной их проверки. Даже французское правительственное агентство Франс Пресс вынуждено признать, что порядок публикации материалов, преданных гласности тремя Правительствами без ведома Советского Союза, «не совсем соответствует нормальной дипломатической процедуре».

Тем не менее, английское Правительство не согласи­лось с этим. Американское, английское и французское Правительства пошли на одностороннее опубликование немецких документов, не останавливаясь перед фальси­фикацией истории, пытаясь оклеветать Советский Союз, вынесший на своих плечах основную тяжесть борьбы против гитлеровской агрессии.

Тем самым эти Правительства взяли на себя всю ответственность за последствия такого одностороннего акта.

Ввиду такого обстоятельства Советское Правитель­ство считает себя вправе, в свою очередь, опубликовать те секретные документы об отношениях между гитлеров­ской Германией и Правительствами Англии, Франции и США, которые попали в руки Советского Правительства и которые скрыли эти Правительства от общественного мнения. Они скрыли эти документы, не хотят их публико­вать. Но мы считаем, что эти документы, после всего случившегося, должны быть преданы гласности, чтобы можно было восстановить историческую правду.

Советское Правительство располагает важной доку­ментацией, захваченной советскими войсками при раз­громе гитлеровской Германии, опубликование которой поможет правильно осветить действительный ход подго­товки и развития гитлеровской агрессии и второй мировой войны.

Этой же задаче служит и публикуемая ныне Совет­ским Информационным Бюро при Совете Министров СССР историческая справка «Фальсификаторы истории».

Относящиеся к этому вопросу секретные документы будут опубликованы в ближайшее время.

I. КАК НАЧАЛАСЬ ПОДГОТОВКА НЕМЕЦКОЙ АГРЕССИИ

Американские фальсификаторы и их англо-француз­ские пособники пытаются создать впечатление, будто подготовка германской агрессии, вылившаяся во вторую мировую войну, началась с осени 1939 года. Но кто в наши дни, кроме совсем наивных людей, готовых пове­рить в любую дутую сенсацию, может попасться на эту удочку? Кто не знает, что Германия начала подготовку войны сразу же после прихода Гитлера к власти? Кто не знает далее, что гитлеровский режим был создан гер­манскими монополистическими кругами с полного одоб­рения правящего лагеря Англии, Франции и Соединённых Штатов?

Для того, чтобы подготовиться к войне и обеспечить себя новейшим вооружением, Германия должна была восстановить и развить свою тяжёлую индустрию и, прежде всего, металлургию и военную промышленность в Руре. После поражения в первой империалистической войне Германия, находившаяся под гнётом Версальского договора, не могла этого сделать в короткий срок своими силами. Германский империализм получил в этом мощную поддержку со стороны Соединённых Штатов Америки.

Кто не знает, что американские банки и тресты, действуя в полном согласии с Правительством, в послеверсальский период вложили в германскую экономику и предоставили Германии кредиты, исчисляемые миллиар­дами долларов, которые пошли на восстановление и раз­витие военно-промышленного потенциала Германии.

Известно, что послеверсальский период ознамено­вался для Германии целой системой мероприятий, направленных на восстановление германской тяжёлой индустрии, в частности, германского военно-промышлен­ного потенциала. Громадную роль в этом деле сыграл так называемый репарационный план Дауэса для Гер­мании, при помощи которого США и Англия рассчитывали поставить германскую промышленность в зависимость от американских и британских монополий. План Дауэса расчистил путь для усиленного притока и внедрения в германскую промышленность иностранного, преиму­щественно американского, капитала. В результате уже с 1925 года начался подъём германского хозяйства, обу­словленный интенсивным процессом перевооружения производственного аппарата. Вместе с тем резко возра­стал германский экспорт, достигший к 1927 году уровня 1913 года, а в отношении готовых изделий даже превы­сивший этот уровень на 12 процентов (в ценах 1913 года). За 6 лет, с 1924 года по 1929 год, прилив иностранного капитала в Германию составил свыше 10—15 млрд. марок долгосрочных вложений и свыше 6 млрд. марок кратко­срочных вложений. По некоторым источникам, объём капиталовложений был значительно больше. Это привело к гигантскому усилению экономического и, в частности, военного потенциала Германии. В этом деле ведущее значение принадлежало американским капиталовложе­ниям, составлявшим не менее 70 процентов суммы всех долго­срочных займов.

Хорошо известна роль, которую сыграли в финанси­ровании германской тяжёлой индустрии, в создании и расширении теснейших связей между американской промышленностью и германской промышленностью амери­канские монополии во главе с семьями Дюпонов, Морга­нов, Рокфеллеров, Ламонтов и других индустриальных магнатов США. Ведущие американские монополии ока­зались теснейшим образом связанными с германской тяжёлой индустрией, военными концернами и банками. Ведущий американский химический концерн «Дюпон — Де Немур», являвшийся одним из крупнейших акционеров автомобильного треста «Дженерал Моторс», и британ­ский имперский химический трест («Империал Кемикл Индастрис») находились в тесных промышленных отно­шениях с германским химическим концерном «И. Г. Фарбениндустри», с которым в 1926 году заключили картельное соглашение о разделе мировых рынков сбыта пороха. Председателем правления фирмы «Ром и Хаас» в Филадельфии (США) до войны был компаньон главы этой фирмы в Дармштадте (Германия). Кстати сказать, сейчас бывший директор этого концерна Рудольф Мюллер подвизается в «Бизонии» и играет видную роль в руководящих кругах христианско-демократического союза (ХДС). В период между 1931 и 1939 годами немецкий капиталист Шмитц, председатель концерна «И. Г. Фарбениндустри» и член Совета «Дейче Банк», контролиро­вал американскую фирму «Дженерал Дейстаф Корпорейшен». После мюнхенской конференции (1938 год) американский трест «Стандарт Ойл» заключил договор с «И. Г. Фарбениндустри», согласно которому последний получил участие в прибылях с производимого в США авиацион­ного бензина, взамен этого легко отказавшись от вывоза из Германии своего синтетического бензина, запасы кото­рого Германия накапливала тогда для военных целей.

Такие связи характерны не только для американских капиталистических монополий. Теснейшие экономические отношения, имеющие не только коммерческое, но и военное значение, существовали, например, перед самой войной между Федерацией британской промышленности и германской имперской промышленной группой. Представители этих двух монополистических объединений опубликовали в 1939 году в Дюссельдорфе совместное за­явление, в котором, между прочим, говорилось, что целью соглашения является «стремление обеспечить возможно более полное сотрудничество промышленных систем их стран». И это было в дни, когда гитлеровская Германия поглотила Чехословакию! Не удивительно, что по этому поводу лондонский журнал «Экономист» писал: «Нет ли в атмосфере Дюссельдорфа чего-то, заставляющего разум­ных людей терять рассудок?»[1]

Характерным примером тесного переплетения амери­канского и германского капиталов, а также английского капитала может служить известный банк Шредера, в ко­тором руководящую роль играл германский Стальной трест — «Ферейнигте Штальверке», организованный Стиннесом, Тиссеном и другими промышленными магнатами Рура, с центрами в Нью-йорке и Лондоне. В делах этого банка играл ведущую роль Аллен Даллес, директор лон­донских, кёльнских и гамбургских Шредеров в Нью-йорке — фирмы «И. Г. Шредер Бэнкинг Корпорейшен». В нью-йоркском центре этого банка играла ведущую роль известная адвокатская фирма «Салливан энд Кромвел», возглавляемая Джоном Фостером Даллесом, нынешним главным советником г-на Маршалла, и тесно связанная с мировым нефтяным рокфеллеровским трестом «Стан­дарт Ойл», а также с самым мощным банком Америки

«Чейз Нешенел Бэнк», вкладывавшими в германскую промышленность огромные капиталы.

В вышедшей в Нью-Йорке в 1947 году книге Р. Сесюли подчёркивается, что как только в Германии в послеверсальский период была остановлена инфляция и марка укрепилась, иностранные займы буквально хлынули по­током в Германию. В период между 1924 и 1930 годами иностранный долг Германии увеличился более чем на 30 млрд. марок.

С помощью иностранного, главным образом, амери­канского капитала германская промышленность, особенно «Ферейнигте Штальверке» (немецкая фирма), была широко реконструирована и модернизирована. Некоторые зай­мы шли непосредственно фирмам, игравшим главную роль в перевооружении[2].

Одновременно с англо-германо-американским банком Шредера в финансировании германского Стального треста «Ферейнигте Штальверке» в эти годы руководящую роль играл один из крупнейших нью-йоркских банков Диллон Рид энд К°, в числе директоров которого в течение ряда лет состоял нынешний министр обороны Форрестол[3].

Вот этот золотой дождь американских долларов оплодотворил тяжёлую промышленность гитлеровской Германии и, в частности, военную промышленность. Это миллиарды американских долларов, вложенных заокеан­скими монополиями в военную экономику гитлеровской Германии, воссоздали германский военный потенциал и вложили в руки гитлеровского режима оружие, необхо­димое для осуществления его агрессии.

В короткий срок, опираясь на финансовую поддерж­ку, главным образом, американских монополий, Германия воссоздала мощную военную промышленность, способ­ную производить в огромных количествах первоклассное вооружение, многие тысячи танков, самолётов, артилле­рийских орудий, военно-морских кораблей новейшего типа и другие виды вооружения.

Всё это хотелось бы забыть фальсификаторам исто­рии, пытающимся уйти от ответственности за свою поли­тику, вооружившую гитлеровскую агрессию, развязавшую вторую мировую войну и приведшую к невиданной ещё в истории военной катастрофе, стоившей человечеству миллионов и миллионов жертв.

Таким образом, нельзя забывать, что первой и важ­нейшей предпосылкой гитлеровской агрессии было возрождение и обновление тяжёлой промышленности и военной индустрии Германии, что стало возможным лишь в силу прямой и широкой финансовой поддержки правя­щих кругов Соединённых Штатов Америки.

Но это не всё.

Другим решающим обстоятельством, содействовав­шим развязыванию гитлеровской агрессии, явилась поли­тика правящих кругов Англии и Франции, которая извест­на как политика «умиротворения» гитлеровской Германии, политика отказа от коллективной безопасности. Теперь всем должно быть ясно, что именно эта политика англо-французских правящих кругов, которая выражалась в отказе от коллективной безопасности, в отказе от от­пора немецкой агрессии, в потакании агрессивным требованиям гитлеровской Германии, — привела ко второй мировой войне.

Перейдём к фактам.

Уже вскоре после прихода Гитлера к власти, в результате усилий английского и французского Правительств, в 1933 году был в Риме подписан «Пакт согласия и сотрудничества» четырёх держав — Велико­британии, Германии, Франции и Италии. Этот пакт озна­чал сговор английского и французского Правительств с германским и итальянским фашизмом, уже тогда не скрывавшим своих агрессивных намерений. Вместе с тем этот пакт с фашистскими государствами означал отказ от политики укрепления единого фрон­та миролюбивых держав против агрессивных госу­дарств. Сговариваясь с Германией и Италией, в обход остальных держав — участниц происходившей тогда конференции по разоружению, обсуждавшей советское предложение заключить пакт о ненападении, и пакт об определении нападающей стороны, — Велико­британия и Франция нанесли удар по делу обеспечения мира и безопасности народов.

Вслед за тем в 1934 году Англия и Франция помогли Гитлеру использовать враждебную позицию союзной с ними панской Польши в отношении СССР, в результате чего был заключён германо-польский пакт о ненападении, явившийся одним из серьёзных этапов в подготовке немецкой агрессии. Этот пакт нужен был Гитлеру для того, чтобы расстроить ряды сторонников коллективной безопасности и показать на этом примере, что Европа нуждается не в коллективной безопасности, а в двухсто­ронних соглашениях. Это давало возможность немецкой агрессии самой решать, с кем и когда заключать согла­шение, на кого и когда произвести нападение. Несо­мненно, что немецко-польский пакт был первой серьёзной брешью в здании коллективной безопасности.

Осмелев, Гитлер принял ряд мер к открытому восста­новлению вооружённых сил Германии, что не вызвало никакого противодействия со стороны английских и французских правителей. Наоборот, вскоре, в 1935 году, в Лондоне, куда прибыл для этого Риббентроп, было заключено англо-германское морское соглашение, в силу которого Великобритания согласилась на восстановление германских военно-морских вооружённых сил в объёме, почти равном французскому военному флоту. Кроме того, Гитлер получил право строить подводные лодки общим тоннажем, равным 45 процентам британского подвод­ного флота. К этому же периоду относятся и односторон­ние акты гитлеровской Германии, направленные на ликви­дацию всяких других ограничений роста вооружённых сил Германии, установленных Версальским договором, не встретившие со стороны Англии, Франции и США ника­кого противодействия.

Аппетиты фашистских агрессоров разыгрывались с каждым днём, при явном попустительстве со стороны США, Великобритании и Франции. Не случайно, разумеется, в это время и Германии и Италии легко схо­дили с рук их военные интервенции в Абиссинии и Испании.

Только Советский Союз последовательно и твёрдо проводил свою политику мира, отстаивая принципы равноправия и независимости Абиссинии, являвшейся к тому же членом Лиги Наций, и право законного респуб­ликанского Правительства в Испании на поддержку со стороны демократических стран против немецко-итальянской интервенции.

«Советский Союз, — говорил В. М. Молотов на Сессии ЦИК Союза ССР 10 января 1936 года по по­воду нападения Италии на Абиссинию, — продемон­стрировал в Лиге наций свою верность этому прин­ципу, принципу государственной независимости и национального равноправия всех государств, на при­мере одной из малых стран — Абиссинии. Советский Союз использовал также своё участие в Лиге наций,

для того чтобы на практике проводить свою линию в отношении империалистического агрессора»[4].

В. М. Молотов говорил тогда, что «итало-абиссинская война показывает, что угроза мировой войны всё больше нарастает, всё больше захватывает Европу»[5].

Что же делали в это время Правительства США, Великобритании и Франции, на глазах у которых фашист­ские разбойники всё более и более нагло расправлялись со своими жертвами? Они пальцем не пошевелили, чтобы обуздать германского и итальянского агрессоров, чтобы защитить попираемые права народов, чтобы сохранить мир и остановить надвигавшуюся вторую мировую войну.

Только Советский Союз делал всё, что было возмож­но, чтобы преградить путь фашистским агрессорам. Со­ветский Союз выступил инициатором и поборником коллективной безопасности. Ещё 6 февраля 1933 года в Генеральной Комиссии по разоружению представитель Советского Союза М. М. Литвинов предложил принять декларацию об определении агрессии и нападающей сто­роны. Предлагая дать определение нападающей стороны, Советский Союз исходил из необходимости, в интересах всеобщей безопасности и облегчения соглашения о макси­мальном сокращении вооружений, определить, возможно, более точным образом понятие «нападение», чтобы «пре­дупредить всякий предлог к его оправданию». Однако это предложение было отклонено конференцией, действо­вавшей под руководством Англии и Франции, — в угоду немецкой агрессии.

Всем известна настойчивая и длительная борьба Со­ветского Союза и его делегации в Лиге Наций под председательством М. М. Литвинова за сохранение и укреп­ление коллективной безопасности. В течение всего предвоенного периода отстаивала советская делега­ция в Лиге Наций принцип коллективной безопасности, подымая свой голос в защиту этого принципа почти на каждом заседании Лиги Наций, почти в каждой комис­сии Лиги Наций. Но, как известно, голос советской деле­гации остался голосом вопиющего в пустыне. Всему миру известны предложения советской делегации о мерах укрепления коллективной безопасности, направленные по поручению Советского Правительства генеральному се­кретарю Лиги Наций г. Авенолю 30 августа 1936 года, с просьбой обсудить эти предложения в Лиге Наций. Но известно также и то, что эти предложения были похоро­нены в архивах Лиги Наций, не получив никакого движения.

Было ясно, что Англия и Франция, которые руково­дили тогда Лигой Наций, отказываются от коллективного отпора немецкой агрессии. Отказываются же они от кол­лективной безопасности потому, что она мешает им проводить усвоенную ими новую политику «умиротворе­ния» немецкой агрессии, политику уступок гитлеровской агрессии. Конечно, такая политика не могла не повести к усилению немецкой агрессии, но англо-французские правящие круги считали, что это не опасно, так как, удовлетворив гитлеровскую агрессию уступками на За­паде, можно было направить её потом на Восток, и исполь­зовать её в качестве орудия против СССР.

В отчётном докладе на XVIII съезде ВКП(б) в марте 1939 года, объясняя причины усиления гитлеровской агрессии, И. В. Сталин говорил: «Главная причина состоит в отказе большинства неагрессивных стран и, прежде всего, Англии и Фран­ции от политики коллективной безопасности, от политики коллективного отпора агрессорам, в пере­ходе их на позицию невмешательства, на позицию «нейтралитета»[6].

Чтобы запутать читателя и одновременно оклеветать Советское Правительство, американский корреспондент Нил Стэнфорд утверждает, что Советское Правительство стояло против коллективной безопасности, что М. М. Лит­винов был смещён с поста Наркоминдела и заменён В. М. Молотовым потому, что он проводил политику укрепления коллективной безопасности. Трудно предста­вить что-либо более глупое, чем это фантастическое утвер­ждение. Понятно, что М. М. Литвинов проводил не свою личную политику, а политику Советского Правительства. С другой стороны, всем известна борьба Советского Правительства и его представителей, в том числе М. М. Литвинова, за коллективную безопасность в тече­ние всего предвоенного периода.

Что касается назначения на пост Народного Комис­сара Иностранных Дел В. М. Молотова, то совершенно ясно, что в сложной обстановке подготовки фашистскими агрессорами второй мировой войны, при прямом попу­стительстве и подталкивании агрессоров на войну против СССР со стороны Великобритании и Франции, за спиной которых стояли Соединённые Штаты Америки, необхо­димо было иметь на таком ответственном посту, как пост Народного Комиссара Иностранных Дел, более опытного и более популярного в стране политического деятеля, чем М. М. Литвинов.

Отказ западных держав от пакта о коллективной безопасности был не случайным. В этот период разверну­лась борьба между двумя линиями международной политики. Одна линия — это линия борьбы за мир, за организацию коллективной безопасности и за противо­действие агрессии объединёнными усилиями миролюби­вых народов. Эту линию вёл Советский Союз, последо­вательно и стойко защищая интересы всех больших и малых миролюбивых народов. Другая линия — это линия на отказ от организации коллективной безопасности, на отказ от противодействия агрессии, что неизбежно поощ­ряло фашистские страны к усилению их агрессивной активности и тем самым способствовало развязыванию новой войны.

Из всего этого видно, что историческая правда заклю­чается в том, что гитлеровская агрессия стала возмож­ной, во-первых, в силу того, что Соединённые Штаты Америки помогли немцам создать в короткий срок воен­но-экономическую базу германской агрессии и вооружили, таким образом, эту агрессию, и, во-вторых, в силу того, что отказ англо-французских правящих кругов от коллек­тивной безопасности расстроил ряды миролюбивых стран, разложил единый фронт этих стран против агрессии, очистил дорогу для немецкой агрессии и помог Гитлеру развязать вторую мировую войну.

Что было бы, если бы Соединённые Штаты не финан­сировали тяжёлую промышленность гитлеровской Герма­нии, а Англия и Франция не отказались бы от коллек­тивной безопасности, а, наоборот, организовали бы вместе с Советским Союзом коллективный отпор немецкой агрессии?

Гитлеровская агрессия оказалась бы без достаточ­ного вооружения. Гитлеровская захватническая политика очутилась бы в тисках режима коллективной безопас­ности. Шансы успешного для гитлеровцев развязывания второй мировой войны уменьшились бы до минимума. И если гитлеровцы, несмотря на эти неблагоприятные для них условия, всё же решились бы развязать вторую мировую войну, они были бы разбиты в первый же год войны.

Этого, однако, не случилось, к сожалению, вследствие пагубной политики, проводившейся Соединёнными Шта­тами Америки, Англией и Францией в течение всего пред­военного периода.

Вот кто виноваты в том, что гитлеровцы смогли не без успеха развязать вторую мировую войну, продолжав­шуюся почти шесть лет и поглотившую миллионы жертв.

2. НЕ БОРЬБА С ГЕРМАНСКОЙ АГРЕССИЕЙ, А ПОЛИТИКА ИЗОЛЯЦИИ СССР

Дальнейшее развитие событий ещё более отчётливо показало, что правящие круги Англии и Франции своими уступками и поблажками фашистским государствам, объединившимся в 1936 году в военно-политический блок, известный под именем «Ось Берлин — Рим», только под­бадривали и толкали Германию на путь захватов.

Отвергая политику коллективной безопасности, Анг­лия и Франция перешли на позицию так называемого невмешательства, о которой И. В. Сталин говорил:

«…политику невмешательства можно было бы оха­рактеризовать таким образом: «пусть каждая страна защищается от агрессоров, как хочет и как может, наше дело сторона, мы будем торговать и с агрессо­рами и с их жертвами». На деле, однако, политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны, — следовательно, превращение её в мировую войну»[7].

И. В. Сталин указывал при этом, что «…большая и опасная политическая игра, начатая сторонниками политики невмешательства, может окон­читься для них серьёзным провалом»[8].

Уже в 1937 году было совершенно ясно, что дело идёт к большой войне, затеваемой Гитлером при прямом попустительстве Великобритании и Франции.

Захваченные советскими войсками после разгрома Германии документы германского министерства иностран­ных дел раскрывают подлинную сущность внешней поли­тики Великобритании и Франции того периода. Как видно из документов, сущность англо-французской поли­тики заключалась не в объединении сил миролюбивых государств для совместной борьбы против агрессии, а в том, чтобы изолировать СССР и направить гитлеров­скую агрессию на Восток, против Советского Союза, использовав Гитлера, как орудие в своих целях.

При этом правители Англии и Франции хорошо знали основное направление гитлеровской внешней политики, которая была определена Гитлером следующим образом: «Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под направлением нашей внешней политики в довоенное время. Мы начинаем с того, на чём остановились шесть веков тому назад. Мы приостанавли­ваем вечное стремление германцев на юг и запад Европы и обращаем свой взор на земли на востоке. Мы порываем, наконец, с колониальной и торговой политикой довоенного времени и переходим к терри­ториальной политике будущего. Но когда мы сейчас в Европе говорим о новых землях, то мы можем в первую очередь думать только о России и подвласт­ных ей пограничных государствах. Кажется, что сама судьба указывает нам путь»[9].

До последнего времени принято было считать, что вся ответственность за мюнхенскую политику предательства лежит на правящих кругах Англии и Франции, на правительствах Чемберлена и Даладье. Тот факт, что амери­канское Правительство взяло на себя опубликование немецких архивных материалов, исключив при этом из сборника документы, относящиеся к мюнхенскому согла­шению, свидетельствует о заинтересованности Правитель­ства США в том, чтобы обелить героев мюнхенского предательства и при этом попытаться свалить вину на СССР.

Основной смысл мюнхенской политики Англии и Фран­ции был достаточно ясен уже и раньше. Имеющиеся в руках Советского Правительства документы из архива германского министерства иностранных дел дают, однако, многочисленные дополнительные факты, раскрывающие действительный смысл дипломатии западных держав в предвоенный период, показывая, какая шла игра судь­бами народов, как беззастенчиво торговали чужими тер­риториями, как втайне перекраивалась карта мира, как подбадривалась гитлеровская агрессия и какие делались усилия, чтобы направить эту агрессию на Восток, против Советского Союза.

Об этом красноречиво говорит, например, немецкий документ, содержащий запись беседы между Гитлером и английским министром Галифаксом в присутствии германского министра иностранных дел фон-Нейрата, имев­шей место в Оберзальцберге 19 ноября 1937 года. Галифакс заявил, что «он (лорд Галифакс) и другие члены английского Правительства проникнуты сознанием, что фюрер до­стиг многого не только в самой Германии, но что, в результате уничтожения коммунизма в своей стране, он преградил путь последнему в Западную Европу, и поэтому Германия по праву может считаться бастио­ном Запада против большевизма».[10]

От имени английского премьер-министра Чемберлена Галифакс указывал на то, что имеется полная возмож­ность найти решение даже трудных проблем, если Герма­нии и Англии удастся достигнуть соглашения также с Францией и Италией.

Галифакс говорил, что «не должно быть такого впечатления, что «ось Бер­лин — Рим» или хорошие отношения между Лондоном и Парижем пострадают в результате германо-англий­ского сближения. После того, как в результате герма­но-английского сближения будет подготовлена почва, четыре великих западноевропейских державы[11] долж­ны совместно создать основу, на которой может быть установлен продолжительный мир в Европе. Ни одна из четырёх держав ни в коем случае не должна остаться вне этого сотрудничества, так как в против­ном случае не будет положен конец теперешнему неустойчивому положению»[12].

Таким образом, Галифакс от имени английского Пра­вительства ещё в 1937 году сделал предложение Гитлеру о присоединении Англии, а вместе с тем и Франции к «оси Берлин — Рим».

Однако, на это предложение Гитлер ответил заявле­нием, что такое соглашение между четырьмя державами ему кажется очень лёгким, если речь идёт о доброй воле и любезном отношении друг к другу, но дело усложнится, если Германия не будет рассматриваться «как государ­ство, не несущее больше на себе морального или материального клейма Версальского договора».

В ответ на это Галифакс заявил согласно записи: «Англичане являются реалистами и, может быть, больше чем другие, убеждены в том, что ошибки Версальского диктата должны быть исправлены. Англия и в прошлом всегда оказывала своё влияние в этом реалистическом смысле. Он указал на роль Англии при досрочной эвакуации Рейнской области, при разрешении репарационного вопроса, а также при реоккупации Рейнской области».[13]

Из дальнейшей записи беседы Гитлера с Галифаксом видно, что английское Правительство одобрительно от­неслось к гитлеровским планам «приобретения» Данцига, Австрии и Чехословакии. Обсудив с Гитлером вопросы о разоружении и Лиге Наций, и заметив, что они нуж­даются в дальнейшем обсуждении, Галифакс заявил: «Все остальные вопросы можно характеризовать в том смысле, что они касаются изменений европей­ского порядка, которые, вероятно, рано или поздно произойдут. К этим вопросам относятся Данциг, Австрия и Чехословакия. Англия заинтересована лишь в том, чтобы эти изменения были произведены путём мирной эволюции, и чтобы можно было избежать ме­тодов, которые могут причинить дальнейшие потрясе­ния, которых не желали бы ни фюрер, ни другие страны»[14].

Как видно, эта беседа представляла не простой зондаж, прощупывание собеседника, что иногда вы­зывается политической необходимостью, а сговор, тай­ное соглашение английского Правительства с Гитлером об удовлетворении захватнических аппетитов последнего за счёт третьих стран.

В этой связи следует отметить заявление в пар­ламенте английского министра Саймона 21 февраля 1938 года, что Великобритания никогда не давала спе­циальных гарантий независимости Австрии. Это была заведомая ложь, ибо такие гарантии были даны Версаль­ским и Сен-Жерменским договорами.

Тогда же британский премьер-министр Чемберлен заявил, что Австрия не может рассчитывать на какую-либо защиту со стороны Лиги Наций.

«Мы не должны пытаться, — заявил Чемберлен, — вводить себя в заблуждение и тем более мы не должны обманывать малые, слабые нации надеждами на то, что они получат от Лиги Наций защиту против агрессии, и что можно будет соответственно действо­вать, раз мы знаем, что ничего подобного не может быть предпринято»[15].

Так руководители британской политики подбадривали Гитлера к захватническим действиям.

В захваченном советскими войсками в Берлине немец­ком архиве имеется также запись беседы между Гитлером и британским послом в Германии Гендерсоном, происхо­дившей в присутствии Риббентропа 3 марта 1938 года[16]. С самого начала этой беседы Гендерсон подчеркнул её доверительный характер, оговорив, что содержание бесе­ды не будет сообщено ни французам, ни бельгийцам, ни португальцам, ни итальянцам, которым будет лишь ска­зано, что беседа состоялась как продолжение перегово­ров между Галифаксом и Гитлером и была посвящена вопросам, касающимся Германии и Англии.

Выступая в этой беседе от имени английского Прави­тельства, Гендерсон подчеркнул, что «дело идёт не о торговой сделке, а о попытке уста­новить основу для истинной и сердечной дружбы с Германией, начиная с улучшения обстановки и кон­чая созданием нового духа дружественного пони­мания».[17]

Не возражая против требования Гитлера об «объеди­нении, Европы без России», Гендерсон напомнил, что Галифакс, который к этому времени стал министром иностранных дел, уже согласился с теми территориаль­ными изменениями, которые Германия намерена произ­вести в Европе, и что «целью английского предложения является уча­стие в таком разумном урегулировании».

В этой же беседе Гендерсон, как значится в записи, заявил, что Чемберлен «выказал большое мужество, когда, не обращая внимания ни на что, сорвал маску с таких интернацио­нальных фраз, как коллективная безопасность и тому подобное…» «…Поэтому, — добавил Гендерсон, — Англия заяв­ляет о своей готовности устранить все трудности и спрашивает Германию, готова ли она со своей сто­роны сделать то же самое»[18].

Когда в беседу вмешался Риббентроп, обратив вни­мание Гендерсона на то, что английский посланник в Вене в «драматической» форме сделал заявление фон-Папену по поводу событий в Австрии, Гендерсон поспешил отме­жеваться от заявления своего коллеги, заявив, что «часто он сам, Невиль Гендерсон, высказывался за аншлюсс».

Таков был язык английской дипломатии предвоенного периода.

Вслед за этим сговором, уже 12 марта 1938 года Гитлер захватил Австрию, не встретив никакого противо­действия со стороны Англии и Франции. В тот момент только Советский Союз поднял свой предостерегающий голос и снова обратился с призывом организовать кол­лективную защиту независимости стран, которым угро­жала агрессия. Ещё 17 марта 1938 года Советское Пра­вительство направило державам ноту, выражая свою готовность «приступить немедленно к обсуждению с дру­гими державами в Лиге наций или вне её практических мер», которые «имели бы целью приостановить дальней­шее развитие агрессии и устранение усилившейся опас­ности новой мировой бойни»[19]. Ответ английского Пра­вительства на советскую ноту свидетельствовал о неже­лании английского Правительства создавать помехи этим планам гитлеровской агрессии.

Он гласил, что конференция для принятия «согласованных действий против агрессии не обя­зательно окажет, по мнению правительства Его Вели­чества, благоприятное воздействие на перспективы европейского мира»[20].

Следующим звеном в цепи германской агрессии и подготовки войны в Европе был захват Германией Чехо­словакии. И этот важнейший шаг к развязыванию войны в Европе мог быть осуществлён Гитлером только при прямой поддержке Англии и Франции.

Ещё 10 июля 1938 года германский посол в Лондоне Дирксен сообщил в Берлин, что английское Правитель­ство «сделало поиски компромисса с Германией одним из существеннейших пунктов своей программы» и что «данное правительство по отношению к Германии проявляет такой максимум понимания, какой только может проявить какая-либо из возможных комбина­ции английских политиков».[21] Дирксен писал, что английское Правительство «приблизилось к пониманию наиболее существенных пунктов основных требований, выставляемых Германией в отношении отстранения Советского Союза от решения судеб Европы, отстранения Лиги Наций в этом же смысле, целесообразности двусторонних переговоров и договоров».

Дирксен также сообщил в Берлин, что английское Правительство готово принести большие жертвы во имя «удовлетворения других справедливых требований Германии».

Таким образом, между английским Правительством и Гитлером действительно установилось далеко идущее согласие во внешнеполитических планах, о чём так выразительно сообщал Дирксен в своём донесении в Берлин.

Нет нужды напоминать всем известные факты, отно­сящиеся уже непосредственно к мюнхенской сделке. Но нельзя забыть, что 19 сентября 1938 года, то есть спустя 4 дня после свидания Гитлера с Чемберленом, прилетав­шим для этого в гитлеровскую резиденцию Берхтесгаден, представители британского и французского Правительств потребовали от чехословацкого Правительства передачи Германии чехословацких районов, населённых главным образом судетскими немцами. Они мотивировали это тем, что без этого якобы невозможно поддержание мира и обеспечение жизненных интересов Чехословакии. Англо-французские покровители гитлеровской агрессии своё предательство пытались прикрыть обещанием между­народной гарантии новых границ Чехословацкого госу­дарства в качестве «вклада в дело умиротворения Европы»[22].

Продолжение